Алена Васильева

СЦЕНОГРАФИЯ ОДНОГО СПЕКТАКЛЯ
КОМПАНИИ «КОЛЛЕТ РУМАНОФФ»

Опубликовано в:  Традиции художественной школы и педагогика искусства. Вып. III: Сб. научн. тр. / РГПУ им. А.И. Герцена; Научн. ред. канд. иск., проф. Н.Н. Громов. – СПб., 2006, с. 189-191.

 

В мае 2003 года в Санкт-Петербурге французская труппа "Компания Колетт Руманофф" показала комедию Жана Батиста Мольера "Мещанин во дворянстве". Этот спектакль, уже два года с неизменным успехом идущий на сцене парижского театра "Фонтен", заслуженно стал ярким финальным аккордом IVМеждународного театрального фестиваля "Радуга". Труппу, существующую уже 11 лет (с 1992 года), по праву можно назвать мольеровской — ее репертуар составляют пьесы великого драматурга: "Скупой", "Школа жен", "Лекарь поневоле", "Плутни Скарапена". Колетт Руманофф так объясняет увлеченность труппы: "Мы любим Мольера за правдивость его речи, силу его героев и особенный смех, который коренится в повседневности нашей жизни. Доброжелательно насмехаясь над своими персонажами, Мольер дает и нам право смеяться от всей души".

Представьте: сцена, одетая в простые черные сукна; в центре, в ярко освещенном проеме появляется персонаж, стоя спиной к зрителям, он облачается в канареечный, шитый дивными подсолнухами халат. Каждое неспешное движение героя обнаруживает его нескрываемое упоение и от чудной вещи, и от самого процесса одевания: вот из рукава появляется рука, проделывающая вычурный жест, вот за ней столь же манерно следует вторая. Фигура поворачивается к зрителям — это господин де Журден. Необычайно важно он ступает вперед и степенно обходит всю сцену, останавливаясь, принимая эффектные позы, поворачиваясь то так, то эдак: словно оглядывает себя в невидимые зрителями зеркала, оглядывает с все возрастающим удовольствием.

Так, с первой минуты, завораживает зрителя спектакль французской труппы. И не важно, в совершенстве ли ты знаешь французский язык (пьеса идет без перевода), или нет. Ведь текст мольеровской пьесы известен, а игра актеров столь выразительна, что даже не понимая ни слова, угадываешь все через звучание речи, артикуляцию фраз, красноречивую певучесть движений и жестов. И ты очарован, и уже всецело погружаешься в происходящее, и посмеиваешься над незадачливым Журденом вместе с лукавыми учителями танцев и музыки.

И через некоторое время зрителю начинает казаться, что этот французский купец, вздумавший усвоить светские манеры, кого-то напоминает, и не так уж и далек он от сегодняшней повседневности и новых героев российской истории. Может поэтому его школярское усердие и неискусность в разучивании этикетных реверансов вызывает одобрение зрительного зала. В Журдене собранны воедино все человеческие слабости — страсть к нарядам и к высшему обществу, склонность к лести и желание казаться иным, чем ты есть. Слабости универсальные и бессмертные, не имеющие географических границ, расцветающие век от века во всех краях и активно лелеямые нынешними имиджмейкерами в теперешних удачливых негоциантах, проворно поднявшихся и стремящихся взлететь в высшие сферы общества.

Такому жизненному пониманию спектакля зрителями способствует и актуальное прочтение Мольера режиссером, и яркая игра актеров, и в немалой степени сценография. Целостность постановочной концепции спектакля таится и в слаженности коллектива, и в духе родственности, ведь в создании спектакля участвует целая театральная династия: режиссер постановщик — Колетт Руманофф, автор изящно-остроумых костюмов — ее дочь Катерина Руманофф, роль Люсиль исполняет вторя дочь — очаровательная Валерия Руманофф.

Все зрители, с которыми мне удалось побеседовать после спектакля, восхищались экспансивной игрой актеров и превосходными костюмами, и это не случайно — ведь для восприятия спектакля иноязычными зрителями оформление особенно важно. В подчеркнутом аскетизме черных сукон (неизбежных для гастрольной ситуации) особенно выигрышно предстает сочная цветовая гамма виртуозных костюмов, в выдумке которых Катерина Руманофф проявила высшее мастерство. Отсутствие мебели и громоздкого реквизита оказалось к лицу труппе, поскольку создает условия подчеркнутой открытости актеров и их близости к зрителям. В этом антураже особенно искрометна игра художницы и актеров с изобретательными костюмами и аксессуарами, а разнообразные переодевания и обряд посвящения в мамамуши под волнами шелкового "танцующего" ковра складываются в упоительный образ комедии. И без того эмоциональная игра актеров благодаря костюмам становится еще колоритнее, обретая живописность.

При этом костюмы становятся своеобразными беззвучными "посланиями к зрителю" художника и режиссера, посланиями, раскрывающими смыслы спектакля. Так, элегантность цветочных вышивок на роскошном халате Журдена в начале спектакля вызывает недоумение: ведь мы привыкли, что в академических постановках героя одевают анекдотическим шутом, и его появление на сцене в нелепых нарядах вызывает гомерический хохот зала. Во французском спектакле все иначе. Конечно, и здесь в костюме Журдена все сверх меры: чересчур пышны оборки, излишне крупны цветы, слишком много перьев на шляпе, очень ярок цвет... Но в этой павлиньей красе перед зрителем появляется эдакий чрезвычайно довольный собой франт, и пока он помнит уроки учителей, он весьма изящен и воплощает само великолепие. И он мог бы быть даже мил со всеми своими причудами, если бы не его эгоистическая мечта выдать дочь замуж вопреки ее желанию исключительно за дворянина.

Удачной находкой художницы стали разнообразные оттенки желтого цвета, преобладающие в цветовой гамме спектакля. Шафранный, янтарный, золотистый, цыплячий, соломенный тона придают спектаклю солнечную теплоту. С другой стороны, психологи отмечают, что пристрастие человека к интенсивному желтому цвету выдает его стремление выделиться и самоутвердится. Как Журдену не обрести уверенность в собственном величии, когда вокруг все желтое — его желтые халат и кафтан, накидки на стульях, желтые банты, украшающие входную "дверь". Полную противоположность ему в пластике, в интонациях, в костюме и даже в цвете являет г-жа Журден в элегантном жемчужно-сером платье, словно воплощающем столь любимое психологами "понятие здесь и сейчас", — все в ее облике олицетворяет обстоятельность и добродетельность.

Пьеса сыграна французской труппой на одном дыхании, в блестящем ритме, с накалом страстей и искренностью чувств. Упоительный спектакль "Компании Колетт Руманофф" на фестивале по праву получил приз зрительских симпатий.

Знаменательно, первые гастроли в России в 1954 году Комеди Франсэз открыла постановкой "Мещанин во дворянстве" с незабываемым Луи Сенье в главной роли. Спустя пол века на первых русских гастролях театра "Компания Колетт Руманофф" в красочных костюмах и аксессуарах искрился комедиантский темперамент Мольера. И русские зрители почувствовали, что присутствие героя Мольера в обыденной жизни ощутимо и привычно, а Мещанин во дворянстве стал давно понятием нарицательным и интернациональным, усвоенным и употребляемым даже теми, кто вполне вероятно Мольера и не читал.

Поездка ли в Россию сказалась иль нет, но в планах "Компании Колетт Руманофф" постановка "Снегурочки" А.Н. Островского. Пожелаем труппе успеха и нежной зрительской любви, и надеемся увидеть в Петербурге русскую сказку по-французски.

 

Алёна Васильева

кандидат искусствоведения